Это мои чиби-персонажи после окончания истрии, когда Чжуаньсюй стал цзяожэнь, то есть человекорыбой, или китайской русалкой. Но у китайцев русалки не обязательно были девушками. Я все хотела отсканировать, но пришлось обойтись фотографией.
Что-то на меня так внезапно и головокружительно обрушились "Небожители"... Пленилась одним персонажем, с которым, как говорится, я немножко кинни, особенно в юности и особенно в отношениях с Настей лет 15 назад. Написала про него и его шиди кучу стихов, потом налепила картинок, а, дочитав книгу, еще пару дней читала фанфики по этой любимой парочке Но всему должен быть конец, так что я собираюсь возвращаться к жизни. Потому, преодолевая внутреннее сопротивление, начинаю продолжать читать "Мифы Древнего Китая" (мне трудно их читать, потому что хочется выписать оттуда все, а это замедляет процесс чтения). И еще - фотографирую куколок. Мне тут пришла кукольная китайская еда. Хотя из этой еды Нежате есть почти нечего, но я как раз вспомнила первую их совместную трапезу с Юньфэном, когда они друг о друге еще совсем ничего не знали, они даже не знали, как Нежату называть. И не понимали ни слова в речи друг друга.
И решила сыграть в эту встречу.
читать дальшеАо Юньфэн решил поселить Нежату в своем кабинете. Собственно, это было единственное свободное помещение. Туда принесли ужин. Двое молодых людей остались одни за столиком, уставленным разными закусками. Нежата не сразу приловчился есть палочками, потому Ао Юньфэн, желая поухаживать за ним, взял кусочек жареной свинины и хотел положить в его тарелку. Но Нежата замотал головой и прикрыл свою плошку с рисом ладонью. Он помнил, что, когда он был в Киеве, шел Петров пост. Он не знал, как теперь определять дни недели и месяцы, и решил все время поститься, тем более, в монастыре он к этому привык.
— Ни бу чи жоу? — удивился Ао Юньфэн. — А, ни бу чи жоу, цзо и ни кэйи бэй чэнвэй Чжайдао! Уо гэй ни ци гэ минцзы Чжайдао. Ни ши Не Чжайдао, ни минбай ляо ма?
( -- Ты не ешь мясо? -- А, ты не ешь мясо, поэтому тебя можно звать Чжайдао (Путь поста). Я буду звать тебя Чжайдао. Ты Не Чжайдао, понимаешь?
Имя Не Чжайдао: 聂 niè — фамилия, шептать, шепот; 斋 zhāi — пост (напр. перед жертвоприношением, во время траура); (религиозное) очищение; воздержание; будд. воздержание от пищи до полудня (для мирян) + 道 dāo; dǎo; dào — путь, учение).
Не сказать, что Нежата что-то понял, но постепенно догадался, что теперь этот юноша будет звать его Чжайдао, Чжай-эр, а остальные его станут называть Не-сяншэн.
Чашки и чайник, конечно, не очень-то аутентичные, хотя они отдаленно напоминают, может быть, знаменитый "цинхуа" - белый фарфор с голубым рисунком, особенно популярный в эпоху Цинь. Впрочем, он появился как раз во времена Сун, так что ладно.
В китайских веб-романах очень часто какой-нибудь персонаж в момент кризиса совершенствования или еще по каким-то причинам вдруг превращается в ребенка. Это случалось в половине прочитанных мной новелл. И я подумала, что можно так поиграть, хотя Ульяна меня и осудила за подражание, но играть-то можно как угодно. Я же не роман пишу... Итак...
читать дальше Утром Тайфэн, проснувшись, обнаружил, что с ним произошло нечто странное. — А? что? 晕了, yūnle!!!
На его крик в комнату заглянул Ди-тай. — Тайфэн, что случи… Тайфэн? Это ты?
— Да! Это я!
— Хм… С тобой когда-нибудь прежде случалось подобное?
— Кажется… очень давно. Лет тысячу назад, когда мы еще не были знакомы. Тогда я подумал, что это случайность и забыл об этом. — И долго это продлилось?
— Примерно одну луну, — он обхватил голову руками и зажмурился, пытаясь что-то вспомнить. — Кажется, это так же было во время убывающей луны и продолжалось до следующего полнолуния. — Ну ничего страшного, тебе хотя бы не придется расти заново несколько десятков лет.
— Ничего? А эти дни как я буду жить? У меня даже одежды нет. — Это как раз не беда. Я могу сходить в город и купить тебе что-нибудь по росту.
— Ты пойдешь в город развлекаться, а я буду тут сидеть один-одинешенек на твоей горе? — Я пойду не развлекаться, а… — Нет, постой! А вдруг явится какой-нибудь злой дух? Неужели ты не боишься, что он меня съест?
— А разве твои силы тоже уменьшились? — Конечно! Я теперь слабый, как ребенок.
— А как же ты выжил тысячу лет назад?
— Я спрятался у людей. Просто бродил по городу… Мне, кстати, и есть теперь надо регулярно, а не как ты привык. — И что ты предлагаешь? Хочешь сам спуститься в город? — Нет, я хочу пойти с тобой вместе. — Гм, но как же ты пойдешь в таком виде? — Ты завернешь меня в мою рубашку и понесешь на ручках. Конечно, босиком я не пойду. — Ну ты и выдумщик. — Пожа-алуйста! А то у меня ножки замерзнут и устанут! Ты же такой добрый, такой сильный! — Знаешь, пожалуй, ты прав. Я действительно не могу тебя тут оставить, да и идти босиком тебе негоже. Тогда поешь, и мы отправимся в путь.
***
Ближайший городок располагался довольно далеко от горы Сююйшань, так что Ди-тай с маленьким Тайфэном на руках пришел туда уже в сумерках. Первым делом они купли одежду для Тайфэна, которому хотелось непременно одежду какого-нибудь красивого цвета.
— Не все ли равно, ведь тебе она нужна всего лишь на одну луну? К тому же прежде ты никогда не придавал значения внешнему виду. — А дети любят все яркое. Ди-тай-гэгэ! Хочу красное ханьфу и сапожки! — Сяо Фэн-фэн, ты же видел: красного твоего размера нет, только голубое. Ох, ты, наверное, был невыносимым ребенком. Родители тебя слишком избаловали.
— Если бы… Если мне не изменяет память, у меня было вовсе не безоблачное детство. — Ты никогда не рассказывал прежде, прости. — Потому и не рассказывал… Да что теперь об этом вспоминать? Это было так давно… — Может, все-таки что-нибудь расскажешь? — Тогда ты расскажешь мне о своем детстве.
— О, мое детство было самым прекрасным. Мы с братьями целыми днями гуляли в садах Владыки, наслаждаясь Его светом и любовью. Это длилось тысячи лет. Но потом Фагуан восстал. А после его низвержения Владыка создал Землю и людей. О безмятежном детстве теперь остается только вспоминать…
— Да, хорошее у тебя было детство. Я вот не могу похвастаться таким, хотя, на самом деле, тоже было неплохо. В некотором роде. Моя матушка была воительница, а про отца я вообще ничего не знаю. Матушка была такой воинственной, что совершенно ничего не умела делать, кроме как сражаться. Поэтому обрезала мне волосы мечом, а одежду мне меняла, если замечала, что на мне болтаются какие-то невнятные грязные лохмотья. Питались мы рыбой и дичью, которую она добывала. И все мои игры были только с оружием. К тому же мы с ней почти не разговаривали: она считала это излишним. Когда мне исполнилось пятнадцать, матушка отвела меня к наставнику И, и с тех пор я о ней ничего не слышал. — И даже не пытался узнать о ее судьбе? — Пытался, конечно. Но ее следы потерялись где-то около моря Бэймин. — Ты говоришь, в детстве много играл с оружием, а сейчас ты ведь не используешь ни меч, ни саблю, ни лук со стрелами… — Во-первых, я наигрался в детстве. А во-вторых, мой учитель не любил оружие. Да я и без оружия неплохо справляюсь. Только, Дитай-гэгэ, знаешь… что-то я устал. — Уже поздно: нам пора возвращаться. Кажется, мы все купили? — Может, еще каштановых пирожных? — Все торговцы уже разошлись: где мы найдем тебе пирожные? — Эх… тогда пошли. Эй, Ди-тай-гэгэ не беги так быстро! Я не успеваю! — Тогда держись за руку.
— Я не могу: у меня в одной руке танжень, а в другой — танхулу. — И что ты хочешь? — Возьми меня на ручки. — Не перестаю удивляться на тебя, сяо Фэн-фэн. Ну, иди ко мне.
— От тебя так хорошо пахнет… — Что? —Ты пахнешь ранним утром, травой в росе, туманом над водой, мокрым песком и шорохом тростника. — Как поэтично. Мы столько лет знакомы, а я не замечал в тебе прежде склонности к поэзии.
— Представь себе, если бы я сказал тебе такие слова в нормальном виде. Это бы звучало немного странно, не находишь? — Да и сейчас это звучит довольно… необычно.
Ди-тай познакомился с Тайфэном, когда Тайфэн сражался с очередным злым духом (в Китае их так много было!). Тайфэну очень понравилось у Ди-тая, и он переехал в его домик. Иногда он, правда, навещает свою гору Хэшань. Тогда Ди-тай тоже может спокойно осмотреть свои владения и поговорить со своим Владыкой.
Мне ужасно хочется играть в куклы, но чтобы играть, надо что-то им все время делать, иначе не получается. И вот я склеила партию в вэйци, потому что было бы очень трудно каждый раз расставлять бисеринки на доске, особенно мне, ведь я в го - вэйци - облавных шашках ничего не понимаю. Муж выдал мне книжечку, с которой я срисовала партию и вот!
К картинкам прилагается текст. Но это стихи, довольно путаные и длинные.
Ветер играет зелеными перьями листьев бамбука — бахромой дадао, султанами на сверкающих шлемах: наши войска, ожидая приказов, без звука, просто в уме повторяют свои стратагемы. Ты все не усвоишь, как играют в облавные шашки: прежде не видел такие мудреные игры. Объясняю тебе, что к чему, но ты неразумно бесстрашен: мне не стоит труда на равнину выманить тигра. Нападай на западе, шум подняв на востоке, а стремясь поймать, на волю пусти сначала.
…Почему же законы небес так холодны и жестоки? И почему душе земного тепла так мало?
Ветром в соснах поет и вздыхает чайник, разгораются жарче угли в жаровне медной. Растолковывая, в чем дело, твоего рукава касаюсь. Кажется, ерунда. А я почему-то медлю.
Можно ли вытравить горечь волшебной даосской пилюлей?
Дождь запутался в желтой густой траве, и ветер в бамбуке все бродит и бродит, сутулясь, ищет кого-то, по имени звать не умея.
Непонятна игра, и тебе, наверное, скучно. Ты бы хотел рисовать, размышлять о Творце, молиться. Но чтобы меня утешить, будешь внимательно слушать, на доску смотреть, губы сомкнув, опустив ресницы. Видишь, ты тут окружен, здесь зажат, этот ход бессмыслен, лучше сходить вот так, только ты все равно проиграешь…
Ветер в бамбуке к вечеру стал неистов, мечется, как безумный, голодным псом завывая.
Щеки горят, а руки окоченели, ты, улыбнувшись, мне шоулу протянешь, накидку набросишь на плечи: холодно, в самом деле. Чашку подашь, усадишь на теплом кане. Спросишь тревожно, не болен ли я. Не болен. Просто мой дом на песке, и трещит фундамент. Лучше ты расскажи о своем ясном, как солнце, Боге, может быть, Он положит мне в основание камень? Строить на камне намного надежней и проще, и строителя обнимают покой и милость.
…Ветер все ходит по кругу в бамбуковой роще, будто с тоской своей темной расстаться на в силах.
К стихам же прилагаются комментарии, но что-то их так много... К тому же мне кажется, что то, что знаю я, все и без меня знают.
Вся голова у меня сейчас забита, конечно, китайским и, конечно, куколками. И наконец, преодолевая непреодолимые преграды, я собралась их пофотографировать. Было очень трудно, и пришел Тимоша. Потому всего пара кадров, но видно, как изменился Нежата... Да. В детстве он не был красавчиком, но кто бы мог подумать, что он вырастет такой красавицей... я даже немного понимаю Юньфэна: Нежата с этой причесочкой а ля бедная Лиза, с новыми бровками, с подправленными губками и глазками получился даже красивее, чем Сюэлянь. Хотя, по идее, он не должен быть таким. Но кукла как-то расцвела сама по себе. Весна что ли?
Фотографии очень похожие, но ноги я не могу показать, потому что пока обуви нет. Еще одна проблема.
Они вроде как гуляют во внутреннем дворике усадьбы Ао. Это громко сказано: "усадьба". Отец Юньфэна был писарем в ямэне, жили они всегда на аренду с небольшого земельного участка в деревне. Думаю, в этой усадьбе всего два-три строения: женские покои, мужские и кухня. Конечно, нет никакого сада, только крошечный внутренний дворик.
Все-таки Оранжевы Йослик меня вдохновила... То есть сказав, что можно фотографировать без вдохновения, навела на мысль, что на самом-то деле у меня вообще все время вдохновение, это мое нормальное состояние, как говорил персонаж "Эльфийской крови", и именно поэтому я его не чувствую так остро, как те, у кого оно бывает реже
Еще я сегодня соорудила одну ширму из своих рисунков. И надо еще одну, чтобы у каждого обитателя этой усадьбы была своя особенная обстановка. Мебели-то у меня нет! А идеи есть. Надо для Сюэлянь одежду доделать, а то ей очень уж хочется своего несговорчивого мужа поучить, а в недошитом ханьфу на люди не покажешься.
Мне ужасно хочется поболтать с кем-то о моих куколках, но, как всегда, я не знаю, что это значит. Хочу ли я рассказать их истории? Показать? Или просто рассказать, как у меня ничего не получается делать? К тому же все равно никто не будет читать, а если будет читать, то говорить со мной точно никто не будет. Не в упрек никому будь сказано
Ну и ладно. Продолжаем разговор: вот нужно было Нежате по сюжету сделать другой паричок. Ну и сделала, а Ульяна пришла и сказала, что это ужасно и верни все обратно. Знаю, как надо переделать, но теперь у меня опять месяц до этого не дойдут руки: не будет вдохновения и времени. Не говорю уже про одежду.
Завела жену моему сюцаю, но именно теперь, когда у него появилась очень хорошенькая жена, он начал чудить и уверять, что не хотел жениться и вообще у него другие интересы. К тому же я его переименовала, потому что Чжу - слишком скучная фамилия, а имя Юйсин слишком пафосное. Теперь его зовут изысканно - Ао Юньфэн. Но, как оказалось, имя влияет на характер. У него появились нюансы. И я все время пишу про него (от его лица) стихи.
Стихи - это мой кошмар, потому что я пишу их пачками. Вот сегодня, например. Помимо Юньфэна, который высказывается почти каждый день, созрел принц. С принцем была долгая история, и зрел он долго. В основном, после новеллы "Топить в вине бушующее пламя печали" Priest. Потому что его величество там очень прекрасный, и в мультике красиво нарисован, и мне, конечно, захотелось своего величества завести, ну другого, конечно, зачем мне такой же. Но тоже драматичного. А у меня такой и был уже на задворках вселенной! И я его за ушко и на солнышко!
Словом, с этим принцем я сегодня весь день ношусь как с писаной торбой, так что не буду его еще и сюда пихать. Хотя вот почем нет-то?
В море принца! и его верного друга и советника.
читать дальше Вздох тревожный, печальный рассеянный взгляд, неуверенно пальцы по карте скользят, а в движеньях — тоска и усталость. Избалованный старшими ласковый брат — для стихов и цветов. Разве ты виноват, что последней надеждою стал нам? Для кого-то ты приз, для кого-то ты принц, для одних ты — пьянящая власть без границ, для иных ты — блестящее знамя, чтобы толпы людей, осененных тобой, добровольно и радостно ринулись в бой, разжигая смертельное пламя. Для народа ты — бог. Для меня — только боль. И горит тонким лезвием тронутый бок, перехватывает дыханье. Я укрою тебя от людей и интриг, возвращу тебя в царство мелодий и книг, и никто там тебя не достанет.
Все. Я высказалась
Но кукол я совсем не фотографирую. Я даже детей-то не фотографирую. Даже на телефон! А Тимоше, между прочим, уже год. И он очень хорошенький.